1-2
Выставка Сезанна.
Совсем недавно, осенью 1936 года, была устроена большая исчерпывающая национальная выставка Сезанна в залах Оранжереи, но интерес к мастеру так велик, что и та выставка избранных его произведений, которая сейчас открыта в галерее Розанбера, на улице Ла Боэси, привлекает (несмотря на входную плату, — явление для этой галереи необычайное) несметные толпы. Несомненно, Сезанн является одним из главных властителей дум и вкусов наших дней, и его значение все еще не перестает расти. Иные даже готовы предоставить ему в семье импрессионистов первейшее место и, превознося его, уменьшить значение и прелесть Мане, Дега, Моне и Сислея. Сезанн — нечто вроде божества живописи первой половины XX века, и пока не обнаруживается каких-либо признаков того, чтоб эта слава, которую сам художник познал только на склоне лет, но которая с тех пор выросла до баснословных размеров, начала клониться к упадку.
Должен признаться, что этот апофеоз, все подготовления к которому и все этапы которого прошли на моих глазах, не перестает меня смущать. Не то, чтоб я был слеп в отношении чисто живописных качеств Сезанна и его действительно исключительного, неподражаемого красочного дара. Haпротив, я затруднился бы кого-либо назвать среди художников того же круга, кто бы мне доставлял столь же сильные эмоции специфического порядка. Самая терпкость красок Сезанна представляется необычайно пленительной. Я могу часами глядеть на какой-либо натюрморт или на пейзаж Сезанна, не переставая получать от них весьма интенсивное наслаждение. Однако, когда глаз отрывается от картин Сезанна, то и чары кончаются. Я никогда не думаю о Сезанне, я не мечтаю о нем и никак не могу причислить самые эти, доставляемые его живописью, наслаждения к тем, из-за которых “жить стоит”. А казалось бы, мировая (столь прочная) слава может быть оправдана тем только, что творения того или иного художника служат живительным источником, что они подымают и обогащают душу.
Именно душе моей Сезанн ничего не говорит, и именно в этом я особенно ярко ощущаю то, что в целом я принадлежу к другой эпохе, нежели нынешние его фанатические поклонники. Мы ли в нашем “Мире искусства” и во всевозможных писаниях и беседах не ратовали за чистое искусство? Мы ли не провозглашали необходимость какого-то перевоспитания нашего глаза, а в зависимости от того и всего нашего отношения к живописи? Мы ли не боролись, не ссорились, не обижали жестоко людей, — все во имя того же принципа l'art pour l'art1 И в этой борьбе Сезанн представлял собой особенно ясный, простой и убедительный аргумент. Но тогдашняя борьба привела к победе бесконечно большего размаха, нежели мы предполагали, и теперь тянется к протесту, к напоминанию о справедливости и даже о простом благоразумии. Таких эксцессов мы не хотели. Ратуя за новое, мы не имели в виду тех нелепостей, которые теперь вихрем кружатся вокруг нас, напоминая оргию, вызванную неосторожным учеником чародея, окропившим первопопавшиеся предметы магическим зельем.
Когда-то “гутировать Сезанна” и ему подобных было уделом лишь людей, обладавших обостренной чувствительностью; теперь его “гутируют” все, причем особенно ярыми его поклонниками иногда выступают как раз те, кто еще недавно каялся, что ничего в нем не понимают, и видел в Сезанне одно только торжество тупости и беспомощности... Что значит мода!..
Мне кажется, впрочем, что, когда нынешние поклонники усматривали в Сезанне эти коробившие их черты, они были не только искренни, но в некоторой степени, по-своему, и правы Сезанн, действительно, один из самых “тупых” и “беспомощных” художников, каких знает история живописи. То, что в нем есть чарующего, проступает наружу как-то помимо этого. Ценители, ныне провозглашающие его “композиционное чутье”, его “природное и сознательное тяготение к конструктивности”, его мастерство в передаче самого существа форм, ценители эти или просто лгут во имя передовых убеждений, или обманывают себя и других. Как раз там, где Сезанн, которого всю жизнь мучило желание тягаться с величайшими композиторами, пытается “компоновать” и создавать нечто похожее на grand art2, нечто цельное и гармоничное по форме, там он терпит абсолютное фиаско. Потребовалось систематическое развращение общественного мнения за последние десятилетия, чтобы это черное люди стали принимать за белое, чтобы этого голого короля увидать облаченным в пышные ризы... Как характерны одни старания музеев и частных собирателей старого и нового света обогатить свои коллекции теми попытками, в которых Сезанн силился создать монументальную декоративную картину на тему “Купание”. На самом же деле, именно эти опыты являются, без единого исключения, рядом чудовищных “провалов”. Не говоря уже о полной неудаче создать что-либо внушительное, художник в них не сумел даже выяснить самого своего намерения...
1 Искусство для искусства (французский).
2 Высокое искусство (французский).
1-2
 Портрет художника Н.Н. Ге (Ярошенко Я.А., 1890) |  Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе (Ге Н.Н., 1871) |  Бахус (Дж. Рибера) |