Манера Лоррена
Говоря о «пуссенистах», мы умышленно до сих пор не касались величайшего мастера того же круга — Клода Лоррена1. При некоторых чертах сходства, между творчеством Пуссена и Клодом существует слишком глубокая разница. Клод своим душевным воспитанием обязан скорее Эльсгеймеру, нежели Пуссену. Да и в «потомствах» обоих мастеров (особенно многочисленном на стороне Пуссена) разница эта продолжала чувствоваться, несмотря на частичные и временные сближения некоторых последователей. Является соблазн характеризовать «линию» Пуссена — более французской и латинской, «линию Лоррена» — более германской. Пуссена хочется поставить в связь с Мантеньей, Рафаэлем, Караччи; Лоррена — с Альтдорфером, Эльсгеймером, Пуленбургом. Однако если в этих характеристиках по расовым признакам и есть доля истины, то все же они слишком шатки и в них слишком много противоречий, чтобы на них можно было полагаться2.
Внешне творение Лоррена отличается от творения Пуссена тем, что Пуссен координирует все элементы пейзажа, и ни один из них при этом не заслоняет другие. В этом смысле он подлинный мастер Ренессанса, последний «Renaissance-Mensch», достойный числиться среди представителей «золотого века». Напротив того, у Лоррена мы встречаем характерное для барокко подчинение всех частей одной доминирующей. Эта «первая роль» Клодом отдана свету. Разумеется, Клод прекрасный знаток природы в целом, он и прекрасный архитектор. Однако не этими чертами он особенно хорош и выдвигается среди современников, а тем, что все его творение есть сплошной гимн солнцу — той радости, которую он ощущал при виде самого царственного светила и благодатной силы, обливающей землю, делающей ее красочной, прекрасной, богатой. Любимых тем Пуссена — бури, надвигающейся грозы, серого дня — мы вообще не найдем у него. В мире Клода (а он действительно сотворил цельный живой мир, в котором всё гармония, но гармония, построенная на определенной мелодии) солнце, если даже и скрывается за облака, то это для того только, чтобы еще ласковее и нежнее сквозь дымку лобзать возлюбленную землю, а не для того, чтобы устрашать ее или грозить своим гневом3.
1 Claude Gellee, прозванный Le Lorrain, родился в 1600 г. в Chamagne или Chamage, в окрестностях Туля, в семье крестьянина. Сохранилось сведение, не поддающееся проверке, что, осиротев 12ти лет, он отправляется в Бризгауский Фрайбург к братугравёру; однако более достоверным представляется рассказ Зандрарта, — лично знавшего Клода, — сообщающий, что неспособность к грамоте побудила родителей мальчика отдать его в учение к пирожнику. В компании таких же, как он, кухарей будущий великий живописец попадает еще юношей в Рим, где после всяких мытарств он поступает в услужение к живописцу Тасси. Мало-помалу в Клоде обнаруживается его призвание к живописи, и Тасси соглашается преподать ему начала техники и перспективы. Сначала Клод состоит помощником своего учителя (в 1619 г. он помогает ему расписывать виллу Баньяю-Ланте, близ Витербо), затем начинает работать на свой страх, но долгое время не может себе пробить дорогу. Побывал ли Клод еще раз на родине, остается под сомнением. С 1627 г. он, во всяком случае, безвыездно живет в Риме, где и умирает холостым 23 ноября 1682 г. Наиболее ранним произведением мастера считается его офорт, помеченный 1630 г.; далее следуют офорты 1636 г.: «Сатро Vaccino», «Le Bouvier». «La Danse au bord de Геаи» и «Le soleil levant». Серия достоверно датируемых картин открывается с луврской картины « Fetes villageoises», написанной в 1639 г. для папы Урбана VIII; к 1644 г. относится картина в Гренобльском музее «Тиволи»; к 1646 г. — луврский «Порт»; к 1647 г. — «Избрание Давида на царство» (Лувр); к 1648 г. — «Царица Савская» (Лондонская галерея), «Брод» (Лувр), «Магдалина» (Прадо); к 1651 г.— маленькие батальные картины из истории Людовика XIII (в Лувре); к 1655 г.— обе картины в галерее кн. Юсупова («Европа» и «Битва на мосту»); к 1657 г. — дрезденская «Ацис и Галатея»; к 1661—1672 гг. — «Четыре времени дня» (в Эрмитаже); к 1669 г. — «Эгерия» в Неаполитанском музее; к 1672 г. — «Эней на охоте» (Брюссельский музей). См. Mrs Pattison (Lady Dilke) «Claude Lorrain, sa vie et ses oeuvres» Paris, 1884; Raymond Bouyer «Claude Lorrain» в серии «Les grands artistes; Ch. de Meinoton de Dombasle «Claude le Lorrain", Nancy, 1903; Edward Dillon «Claude», London, в серии «Little books of art»; G. Lande «Histoire de l'Ecole francaise du paysage», Paris, 1901; J. P. Voiart «Eloge historique de C. Gellee», Nancy, 1839; Owen J. Dullea «Claude Gellee», 1887; George Graham «C1. L.» в серии «Portfolio», 1895; Leon de Laborde «Notes manuscriptes de CI. Lorrain" в «Archives de l'art francais», I, 1851—2; G. Duplessis «Les eaux fortes de C. L.», Paris, 1879; Ch. Hequet «Essai biographique de C. L.» в «Journal de la Societe Archeologique de Lorraine", 1863; F. C. Lewis «Liber Studiorum of C. L. Engravings from a hundred Drawings in the British Museum», 1870; статьи E. Michel в «Revue des deux Mondes», 15 января 1884 г., V. Jocz в «Мегсurе de France», январь 1900 г. и Edm. Bour в «Bulletin des Societes artistiques de l'Est», 1902.
2 Клод «Лотарингский» был, несомненно, более «немцем», нежели нормандец Пуссен. По свидетельству Бальдинуччи, Клод и учился одно время в Германии — во Фреабурге. Однако все же в XVII в. «латинский дух» был уже настолько распространен повсеместно, что искать германские основы в творчестве Лоррена представляется некоторой натяжкой. Ведь его соотечественником был Калло, а разве не очевидно, что Калло «самый французский из всех французских художников»! С другой стороны, творчество тех же французов всего за век до того носило всецело германский оттенок, и вполне сразу не могла измениться его основа. Есть «германизм» и в Пуссене.
3 Однако яркие полуденные эффекты претили всему вкусу того времени и не менее других — Клоду; «солнечность» в современном понимании есть порождение лишь XIX в., впервые, пожалуй, обнаруживающееся в творчестве жанристов.
 В окрестностях Сорренто близ Кастелламаре (Сильвестр Щедрин, 1828) |  Гроза (А. К. Куинджи) |  Мадонна со спящим младенцем (Школа Джованни Беллини) |