Общий обзор

Рай (Якопо Тинторетто) Если мы подведем итоги всему творчеству средней Италии за две последние трети XVI века, то мы будем поражены тем крайне ограниченным количеством произведений, которые отвечали бы душевным потребностям современного человека. Все самое знаменитое - творения таких перворазрядных художников, как Тибальди, Перино дель Вага, обоих Цуккаро или Бронзино - посвящено схоластическому перебиранию формул, установленных Микель Анджело и Рафаэлем. Многое в этом творчестве поражает и нас знаниями, не встречавшимися в последующие времена. Распоряжение человеческой фигурой достигло предельной виртуозности. Атлетические персонажи, которые разыгрывают на сводах Болонского университета сцены из "Одиссеи", или сошедшие с пьедесталов красавицы, которые позируют для "Мадонн" Бронзино, заслуживают признания несравнимых и безупречных канонов. Превосходно усвоили себе художники и перспективу. Джулио Романо, Приматиччо, тот же Тибальди, а вслед за ними братья Кампи и многие другие дали идеальные решения задач перспективных ракурсов и сложных архитектурных построений. Однако почти нигде в этом творчестве "высокого Ренессанса" мы не найдем того, чем мы дорожим больше всего, что способно придвинуть произведение, созданное на расстоянии веков, вплотную к нам - личной эмоции, личного чувства природы или жизни.

Совершенно иначе обстоит дело с произведениями живописи "венецианской школы" за то же время1. Теоретики XVI и XVII веков одному лишь Тициану предоставляли (и то - нехотя, с оговорками) место рядом с главными художниками Флоренции и Рима. Вообще же венецианцам ставилось тогда в упрек недостаточное знание рисунка, непродуманность композиции, многие странности, сближавшие их с презренными "тедесками". Пармеджанино, Тибальди, Полидоро цитировались как звезды первой величины на небосклоне искусства, но кто считался серьезно с Лотто, с Бассано, с Тинторетто или Греко? Наоборот, именно венецианцы - истинные любимцы нашего времени, и это не только потому, что они нас прельщают своей красочностью, но, главным образом, потому, что все их отношение к искусству - то самое, которое до сих пор считается единственно ценным.

Не надо, однако, думать, что искусства средней Италии и Венеции были совершенно без общения одно с другим. Обмен существовал все время. Но только венецианские течения оказывали почти незаметное влияние на художественное творчество Тосканы, Рима и даже тех школ Ломбардии и Эмилии, которые только что еще, в конце XV века, находились в полной зависимости от Венеции. Напротив того, главнейшие находки Флоренции, Рима и тех художественных центров, которые заразились "римским" духом: Болоньи, Пармы, Милана, Кремоны и Мантуи - не только не остались без последствий для Венеции, но, попав в эту необычайно свежую среду, получили новую жизнь и ту убедительную прелесть, которая до сих пор не утратила своей силы. Так можно говорить о "гибели" Себастиано в Риме, и, наоборот, придется отметить, что творчество Тинторетто, Скиавоне, Порденоне, Веронезе, Греко и самого Тициана оживлялось от соприкасания с тем самым, что кажется нам чуждым и отталкивающим в созданиях Полидоро, Сальвиати, Тибальди и других. Из этого явствует, что истинной творческой силой обладали в Венеции не столько отдельные личности, сколько вся культурная среда. Перенесенные сюда засыхавшие растения давали неожиданно пышные плоды. Живопись Венеции XVI века выражала собой то благословение жизни, тот священный восторг от всех наслаждении и радостей, которые доставляют человеку его чувства, развитые и обостренные до предельной степени.

В настоящей части нашего труда венецианская живопись должна особенно интересовать нас. Весь смысл этой школы именно в том, что, в противоположность Тоскане, она ставит в центр своего изучения не человеческую личность, не фигуру, а совокупность человека и природы. Основная тема венецианской живописи - человек в природе, события человеческой жизни, окруженные подходящей средой.

Мы видели, что венецианцы были уже превосходными пейзажистами в XV веке. Мантенья научил их изображать простор, "строить" свои сложные, глубоко уходящие в даль пейзажи. Но какая громадная сила должна была таиться в венецианской живописи, чтобы так быстро преодолеть влияние падуанца, воспользовавшись при этом всем тем, что в нем было для нее ценного. В дальнейшем мы замечаем, что главное внимание обращено у венецианских живописцев не столько на "строй", на граненые, суровые формы, сколько на краски, на жизнь красок, на передачу света и атмосферы. Свет и атмосфера, вернее, "освещенная лучами атмосфера" играет для глаза ту же роль, что музыкальная гармония - для слуха. "Освещенный воздух" связывает воедино самые разнородные явления, создает неразрывные целостности, все окутывает, все примиряет и сближает.


1 Определить границы того, что мы объединяем словами "венецианская школа", представляет известное затруднение, главным образом, потому, что ряд лучших мастеров, прославивших "венецианское искусство" на весь мир, не были венецианцами по происхождению. Они увидали свет во всевозможных областях "яснейшей республики", иногда довольно далеко отстоявших от метрополии, и даже деятельность некоторых целиком протекла в тех местах, где они родились. В таких провинциальных городах, как Виченца, Брешия, Верона, Удине, Тревизо, были настоящие и очень значительные школы живописи, с местными традициями, восходившими к тем временам, когда эти города еще не зависали от царицы - Адриатики. С конца XV века с ними соперничает по значению приальпийский город Бергамо, давший, между прочим, двух первоклассных художников, Пальму и Морони.

Предыдущий раздел

Следующая глава


Крестный ход в Курской губрнии (И.Е. Репин, 1880-83)

Портрет семьи Турчанновых (Зарянко С.К., 1848)

Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года (И.Е. Репин, 1885)


Главная > Книги > История живописи всех времён и народов > Том 2 > Венецианская живопись «Золотого века» > Венецианская школа живописи
Поиск на сайте   |  Карта сайта