Объединенные свободой
Такие колоссальные силы таила в себе жизнь Германии в момент наступления возрождения, доказывает творчество как тех "передовых" художников, которым удалось заимствовать новый мир форм, родившихся в Италии, так даже и тех "отсталых" художников, которым это не удалось. Последним не повредил их "готический вкус", хотя они, видимо, и употребляли большие усилия на то, чтобы освободиться от него; напротив того, он даже сообщает их творчеству особую вескость и глубину. С другой стороны, и вполне ренессансные художники Германии, отразившие стремление своего времени к гармонии, к идеальной мере, к ясности, не утратили, благодаря этому, чувства поэзии характерно-германской окраски. Самым близким, по существу, к Рафаэлю художником - не только в одной Германии, но на всем севере является немец Ганс Гольбейн-Младший.Рядом с ним даже Скорель и Ломбард покажутся "корявыми", ломаными, творения же Гольбейна и в Италии могли бы служить школой изящного вкуса.
Невозможно при этом обвинить Гольбейна в измене национальному духу. Разумеется, он уже не проникнут тем религиозным убеждением, которым одухотворено творчество Дюрера; его духовное родство с "Сольтером XVI века" - с Эразмом Роттердамским - сказывается на каждом шагу. Но мы не найдем нигде у Гольбейна легкомыслия, поверхностности - тех черт, которые стали проявляться в современной ему художественной Италии и которых не лишены даже лучшие нидерландцы - тот же Скорель или Лукас Лейденский. Прежде чем перейти к Гольбейну и к той небольшой плеяде художников, которая вместе с ним означает "золотой век немецкого возрождения", остановимся на нескольких предшественниках этих мастеров и на тех "отсталых", о которых мы только что упомянули. О главных немецких художниках начала XVI века, о Дюрере, Кранахе, Альтдорфере и Грюневальде, мы уже говорили довольно подробно в первом томе нашего труда; избранный нами вначале прием ознакомления с художественным творчеством посредством изучения пейзажа допускал это по той причине, что названные мастера лучшее дали именно в пейзаже в широком смысле слова, во всем том, что отражает их отношение к природе в целом.
Несколько иначе обстоит дело с другими немецкими живописцами того же времени, о которых мы тоже упоминали, но характеристики которых, сделанные нами, были неполными: с Гансом Балдунгом Грином, с нюрнбергцами Кульмбахом и Шеуфелейном, с швейцарцами Графом, Деутшем и Леу; в эту же группу нужно еще включить ульмского мастера Мартина Шаффнера и аутсбургского мастера Гильтингера.
Соединить всех этих очень своеобразных мастеров в одну семью (во главе которой можно поставить Дюрера, Грюневальда, Альтдорфера и Кранаха) позволяют две черты, присущие всем им в той или иной степени. От мастеров XV века их отделяет свобода приемов, смелость и разносторонность задач, все то, чем их творчество отличается от цеховой ремесленности, от "живописного мейстерзингерства".
В этих чертах и сказывается их принадлежность к "новому времени". Но и от характерных представителей ренессанса они разнятся тем, что почти совершенно игнорируют классические формы, что и для них не важно наглядное доказательство своей принадлежности к "новому времени", своего знакомства с новой эстетикой, с "хорошей манерой", а важно обнаружение своих личных чувств.
В них исчезают всякие следы схоластики, но в то же время они не учреждают нового формального порядка, они не могут служить учителями новых поколений. Более молодые художники, вероятно, относились к ним как к любопытным пережиткам и, может быть, даже отворачивались от них с некоторым презрением, как от чего-то старомодного и смешного. С другой стороны, в чисто техническом смысле эти "дети" могли из творчества этих "отцов" черпать для себя весьма много полезного1.
Творчество Ганса Балдунга Грина2 является чем-то средним между творчеством Дюрера, Кранаха и Грюневальда. С первым оно связано монументальностью форм, какой-то склонностью к грузному, присущей всем его образам нотой трагизма, доходящей нередко до пафоса. С Кранахом Грин имеет общее в оттенке какой-то обостренной чувственности и в каком-то пренебрежении формальной разработкой.
Наконец, зависимость художника от Грюневальда выражается в искании "хитрых" и поэтических световых эффектов. Но именно то, что все эти элементы вполне сливаются в творчестве Грина в одно целое, не позволяет упрекнуть его в подражательности. Черты сходства с другими художниками сделались вполне достоянием самого Грина; они носят явное отражение страстного увлечения и непосредственного обращения к жизни.
1 В качестве параллельных явлений в Нидерландах мы можем рассматривать творчество Лукаса Лейденского (до перелома в 1520-х годах), Блеса, Пропоста, Квентина Масейса. Самый же сильный художник аналогичной группы является там гораздо позже - в лице Питера Брейгеля.
2 Hans Baidung Grьn, или Grien, родился около 1480 г. в Вейерштейне, близ Страсбурга, в семье, происходившей из Schwbisch Gmьnd; отец и несколько родственников Балдунга были юристами; возможно, что в 1494 г. Грин познакомился в Страсбурге с Дюрером, а позже состоял помощником последнего в Нюрнберге; в 1507 г. художник в Страсбурге, где в 1508 г. он получает себе право гражданства; в начале 1511 г. Балдунг переселяется в Фрейбург Бризгауский, и здесь он живет пять лет, работая над своим шедевром, главным алтарем собора; в 1545 г. он выбран в члены страсбургского городского совета, но в том же году умирает. Наиболее ранними из дошедших до нас произведений Балдунга считаются две картины 1496 г. в монастыре Лихтенталь, близ Баден - Бадена; далее следуют: триптих с "Поклонением волхвов" в Берлине (1507 г.), алтарь в Фрейбурге (1511-1516 г.), "Распятие" в Берлине (1512 г.), "Мучение св. Доротеи" в Праге (1516 г.), "Смерть и девушка" в Базеле (1517 г.), "Рождество Христово" в замке Ашаффенбурга (1520 г.), "Смерть Марии" в кельнской S. Maria im Kapitol (1521 г.), "Мучение св. Стефана" в Берлине (1522 г.), три аллегории 1523 г. в Штэдельском Институте Франкфурта-на-Майне и в Германском музее, "Лукреция" 1530 г. в Берлинской галерее, "Христос в образе садовника" 1539 г. в Дармштадтской галерее, "Суета" 1540 г. в бывшем собрании Вебера. Из недатированных картин особенного внимания заслуживают: большое "Распятие" и большая "Троица" в Базельском музее и "Потоп" в Бамбергской галерее; ряд рисунков Балдунга хранятся в берлинском Kupferstichkabinete, в Альбертине, в Уффици, в Карлсруэ. Из гравюр мастера особого внимания заслуживают его листы "en clair obscure".
 Le Choe de Cavalerie (Фр. Казанова) |  Стадо у руин (П. де Лутебург) |  La salle aux Marronniers в Версале (Ж. Риго) |