Доменико Гирландайо
Обратимся снова к Флоренции. Среди разнообразных и славных ее художников нами еще не был затронут один из прекраснейших живописцев поколения, увидавшего свет в середине века, - Доменико Бигорди, по прозвищу Гирландайо1, родившийся в 1449 году и скончавшийся сорока четырех лет, оставив по себе творение, изумляющее своей обширностью. Положим, ныне не одного Доменико считают автором всех работ, шедших до последнего времени под его именем, но отводят видную часть в этом творчестве двум его братьям, Давиде и Бенедетто, и даже частью их помощникам: Бартоломео Ди Джованни, Майнарди и другим.
Но как бы то ни было, настоящей душой мастерской, создавшей все, что носит собирательное название "Гирландайо", следует считать по прежнему Доменико; сами современники видели именно в нем вдохновителя и руководителя данной группы художников, удостоившейся самых почетных заказов и самого громкого успеха в цветущей художествами Флоренции.
Если Боттичелли представляет собой трагическую душу эпохи, борющуюся между соблазнами нового времени и святыми заветами старины, а Перуджино является как бы типом религиозного оппортунизма своей эпохи, то Гирландайо есть самое ясное из выражений в искусстве тогдашней житейской суетности, не знающей ни мук сомнений, ни противоречий, и чуждой вообще какого-либо мистического погружения.
Живопись Боттичелли показывает силу средневековой церкви, ее последнюю борьбу, ее героическое, полное проклятий и пророчеств отступление перед надвигающимся новым временем, перед "князем Мира сего". Живопись Гирландайо празднует скорее именно эту победу мира, вводит чисто светское миросозерцание в самую "святую святых", поделает это без всякого насилования, без всякой хитрости, просто и со скромной сдержанностью, свидетельствующей о сознании огромной своей силы.
Не с Гирландайо начинается проникание светского начала в религиозную живопись2. Оно началось еще с дней Аньоло Гадди и Спинелло Аретино. Многое сделано в этом смысле - и даже очень смелого, почти дерзкого - в творении Пьеро деи Франчески, Беноццо Гоццоли, Мелоццо да Форли. Однако никогда еще это "омерщвление" искусства не носило такого простого, утвердительного характера, не обладало такой устойчивостью и ясностью, а главное, такой прелестью художественного совершенства.
У Беноццо и даже у Пьеро многое можно поставить на счет их "примитивности", их простодушия и неумения. Им нужно было слишком многому учиться, и в заботах о решениях научно-теоретических задач легко было как бы забыть о религиозном смысле тех заданий, что были поручены им. Не так у Гирландайо. В сущности, этот художник принадлежит к "золотому веку", это красавец в полном смысле слова, знающий о своем ремесле так много и так твердо, что знания эти не прорываются вперед, а как-то скромно скрываются за общей естественностью и простотой. И вот в этом простом, зрелом искусстве "отсутствие религиозной души" имеет иное значение, нежели в искусстве "бури и натиска", в юном еще искусстве первой половины кватроченто.
В первом дошедшем до нас труде Гирландайо, во фресках "Колледжаты" Сан Джиминиано, изображающих жития св. Фины и св. Августина, мастер продолжает начатую работу Гоццоли и примыкает к последнему некоторыми особенностями своего стиля. Это те же сборища очень спокойных актеров среди тех же спокойных декорации. Но какая разница в исполнении между учеником Фра Беато и учеником Бальдовинетти! У одного все имеет ребяческий характер: как приземистые деревянные фигуры с безучастными лицами, так и неправдоподобные по пропорциям архитектуры позади них. У самого дома св. Моники начинается море, а в келье ее так тесно, что пришлось, бы шагать через кровать, чтобы пройти из одной половины комнаты в другую. У Гирландайо декорации получают вполне правдоподобный характер, и мало того: где только можно, он показывает свой тончайший архитектурный вкус, свою любовь к простору, свое изумительное понимание ритма3.
В 1480-м году мы находим Гирландайо в Риме, занятого росписью одновременно с другими флорентийцами и умбрийцами Сикстинской капеллы. Он уже знаменит и считается одним из первых мастеров века. Здесь он пишет "Призвание апостолов"4, и в этом произведении мастер уже резко отличается от своих товарищей какой-то корпусностью, массивностью и даже застылостью.
1 Свое прозвище "гирляндщик" братья Бигори унаследовали от отца, бывшего чем-то вроде комиссионера в цехе золотых дел мастеров.
2 Все творчество Гирландайо посвящено церкви, если не считать портретов.
3 Что касается фигур Гирландайо, то они все как-то равномерно прекрасны. Это подлинные граждане Тосканы в самый счастливый и славный период ее истории, еще богатые всей накопленной энергией, полные сознания собственного достоинства, образованные, легко наживающиеся и готовые отдать нажитое на благо родины или на утехи жизни. Это патриоты, имеющие основание гордиться своими представителями, знаменитыми на весь мир Медичисами, "отцами родины", и не знающие еще придворного заискивания. Это аристократы в лучшем смысле слова - не тщеславные давнишними деяниями предков, а соперничающие друг с другом в том, как бы лучше угодить народу, из которого они вышли, как бы придать родному городу и всей родной стране предельное великолепие.
4 Вторая фреска Гирландайо в Сикстинской капелле, "Воскресение Христово", погублена записью в XVI в. Быть может, под верхним слоем безвкусной реставрации имеются еще следы оригинальной живописи мастера. В композиции, по крайней мере, как будто мерещится именно его прием.
 Мучения святого Стефана (Беато Анджелико) |  Николай Леонтьевич Бенуа в Риме. (В. И. Штернберг, 1840 г.) |  Вакханка, поящая Амура (Бруни Ф.А., 1828) |