1-2-3
О памятниках.
Еще в самом начале революции основатель “Русской воли” г. Амфитеатров разразился “пламенной” статьей против памятника Николаю, названного им “идолом самодержавия”. Во имя революционных идей, во имя борьбы с самодержавием он требовал его свержения или, по крайней мере, его удаления.
Теперь он проводит ту же программу на страницах своего “Бича”1. Сочувствующие ему художники иллюстрируют его идеи о необходимости сдачи этих произведений искусства в музеи и о неуместности сохранения бронзовых кумиров императоров на стогнах революционной России... Я, впрочем, не возвращался бы больше к этой теме, считая ее настолько ясной, что и тратить время на нее не стоит, но вот на днях мне случилось беседовать с одним молодым и видным деятелем, и я вдруг увидал, что вовсе этот вопрос не так уж ясен для всех и что раз умные и свежие люди способны мыслить в духе Амфитеатрова, то, следовательно, эти мысли носятся как зараза в воздухе и нужно принимать против них какие-то меры.
Аргументы у моего собеседника, в котором я не могу видеть случайного встречного, очень близки к аргументам отца “Русской воли”. Бронзовые статуи царей сооружены для поддержания культа царизма. Их нужно теперь убрать, раз идет борьба с царизмом и его идеологией. Если эти памятники художественно хороши, то им место в музее. Если они плохи, то их можно расплавить на вещи полезные. На место же их следует поставить памятники, знаменующие великие события освободительного движения и лики его борцов.
Формулы очень ясные. Да и, казалось, трудно было бы что-нибудь против них возразить, ибо действительно против монархического принципа идет борьба, ибо памятники действительно являются апофеозами монархов, ибо следовало бы ознаменовать важнейшие моменты революционной истории, ибо надо надеяться, что освобожденная Россия создала бы памятники, вполне достойные исповедуемых ею идей.
Но вот, к сожалению, в самом начале этой цепи рассуждений приходится указать на два пробела, которые и подтачивают все остальное построение, делают его негодным. Вспомнили обо всем, но забыли об искусстве и об истории, а как раз эти два начала требуют величайшей осмотрительности в отношении к себе.
Перечисленные формулы эти уже пленили не раз людей революционно настроенных. В дни Великой французской революции по милости их были низвергнуты и перелиты в пушки сотни шедевров и среди них конная статуя Генриха IV на Pont Neuf2 в Париже — шедевр Франкавиллы (от которого остались одни фрагменты в Лувре), конная статуя Людовика XV на Place de la Concorde3 — шедевр Бушардона (от которого остались лишь изображения) и конная статуя Людовика XIV на Place Vendome4 — шедевр Жирардена (остались лишь модели).
И что же, история придумала очень ядовитую месть за попрание ее прав. Вместо прекрасной статуи Генриха IV Париж все же обладает монументом этого монарха, но уже в виде очень посредственного изделия г. Лемота, сооруженного при Людовике XVIII; вместо прекрасного памятника Людовика XV (сообразно с которым и получила свою архитектурную обработку вся Площадь Согласия) высится памятник, не имеющий к ней никакого отношения и знаменующий тирана-фараона XIX египетской династии; вместо идола “короля солнца” воздвигнут выкупленный после коммуны у американцев столп, обожествляющий корсиканца, “надувшего” революцию.
Если далее мы бы сделали обзор вообще всем памятникам на свете, то увидали бы, что последовательное применение принципа “политической морали” в вопросе об их сохранении или удалении привело бы Европу к ужасающему художественному разорению. Пришлось бы низвергнуть колонны Траяна и Марка Аврелия в Риме, пришлось бы удалить прекрасные бронзы Джиованни да Болонья, Донателло и Вероккио во Флоренции, Падуе и Венеции, пришлось бы убрать “великого курфюрста” Шлютера, “Старого Фритца” Рауха, просвещенного Иосифа II и Христиана IV; пришлось бы даже удалить и изумительные статуи саксен-тюрингских князей в соборе Наумбурга и конное изваяние Конрада III на Бамбергском соборе Все они представляют “деспотов”, кондотьеров-грабителей, “угнетателей”, “империалистов”, “захватчиков” и т. п.
С другой стороны, кому сейчас какое дело, что был или не был тот или иной из увековеченных в металле и в камне монархов, или тот или иной воитель тираном или мерзавцем. Но обратно — всему миру, как недемократическому, так и демократическому очень большое дело до того, чтобы великолепная колонна форума Траяна оставалась бы на своем месте вечно и вещала о далеком пройденном этапе истории, радуя в то же время глаз своими чудесными пропорциями; и столь же важно, чтобы против “Santo” в Падуе так же, как пять веков назад, шагал конь Гаттамелаты и заносился бы жест оседлавшего его воина, чтобы все так же гордо гарцевал Коллеони, оглядывая сказочную площадь против церкви “Zanipolo”, чтобы все так же вырезалась на Бранденбургском мосту пышная масса того, с кого начался роковой для Европы расцвет Пруссии. И не менее для нас и для всего света важно, чтобы “Медный Всадник” вздымал своего коня над бездной, чтобы “Николай Палкин”, караколируя6 на манежной лошади, глядел из-под прусской каски на “свою” площадь с собором, имеющим вид тоже воина с золотым шеломом, чтобы Екатерина II свешивала свой шлейф на беседу откормленных и ленивых сановников и искусных генералов и чтобы Александр III встречал прибывающих из глубин России тем упрямым вызовом, который страна в свое время не сумела побороть и за который ей пришлось так жестоко расплачиваться.
1 “Бич” — название журнала.
2 Новый Мост (французский).
3 Площадь Согласия (французский).
4 Вандомская площадь (французский).
5 Гарцуя (от французского caracoler — гарцевать).
1-2-3
 Ф.Я. Головин в своей мастерской. 26 января 1908 год. |  Гумно (Венецианов Л.Г., 1821 г.) |  Версаль. Оранжерея. 1906 г. |