Многоуважаемая и дорогая Ида Львовна,
простите, я знаю, что Вы предпочитаете вести беседу на французском языке, но я как-то устал от него и позволяю себе на сей раз писать Вам на нашем родном.
Я был очень тронут Вашим желанием поручить мне постановку “L'Imperatrice aux Rochers”1 и тем, что Вы отправили ко мне, на самый край земли Mlle Rеgnirе, вручившую мне рукопись пьесы. Приношу Вам глубокую благодарность и постараюсь оправдать Ваше доверие. Три акта (других еще не имею) я прочел, и они мне показались интересными и в театральном смысле очень благодарными. Но, боже мой, какие трудности встретятся при постановке. И скажу сразу: справится ли с ними один милый мой г. Бур — здесь, где требуется не один разбор психологической канвы, но и громадное чувство ритма, лада, строя и такая “стилизация”, которая, не впадая в ныне столь опостылевшую “пластичность”, была бы живой и убедительной. Нужно, чтоб все носило характер почти литургический (Господи! и это слово теперь истрепали, но пока не найдено другое) и чтоб все же все казалось проистекающим свободно и естественно. Много поможет музыка (вообще, выбор Honneger'a я приветствую), но кроме того необходимо участие “почти гениального” балетмейстера. Не менее труден вопрос чисто декоративного порядка. Mlle Rеgnirе мне сообщила Вашу мечту видеть спектакль comme une suite de vitraux2. Очень согласен с витро, но, пожалуй, еще лучше вдохновиться картинами примитивов (итальянцы XIV и начала XV вв.) и миниатюрами. Так я и думаю сделать. Но меня несколько смущает размер Opеra3. Мне кажется, очень желательно найти какой-то прием, чтоб сделать сцену интимнее и в то же время сохранить за всем характер grand spectacle4. Думаю, что после нескольких исканий я найду то, что следует, но мне было бы очень важно знать, как Вы сами смотрите на задачу?
В Вашей телеграмме Вы любезно говорите: surtout ne nous quittez pas5. Не скрою от Вас, что Ваш заказ в значительной степени упростил этот вопрос или, вернее, отложил его. Не брать такой интересной работы было бы грешно, не сдать ее полностью — преступно, а отсюда и получилось, что мы наш отъезд отложим по крайней мере до декабря. Но что дальше будет, я сам еще не знаю. Здесь я все же чужой, все же здесь мне приходится начинать какую-то новую жизнь, тогда как там у меня прерванные задачи всей жизни, нечто такое, что я не могу не рассматривать иначе, как известную миссию! Однако зачем Вам, путешествуя по Элладе, слушать эти нудные размышления?
Буду с нетерпением ждать Вашего возвращения и нашего свидания. Покамест я постараюсь все выяснить с автором и с г. Буром. При этом еще раз возвращаюсь к вопросу о балетмейстере. Было бы ужасно важно с первых же шагов работы иметь его под рукой, и вот почему я очень просил бы Вас этот вопрос решить в первую очередь и мне сообщить. Я бы очень стоял за Брониславу Фоминишну Нижинскую. С ней мы давние большие друзья, и я работал бы с ней в полном согласии и единении. Не могу не высказать и пожелание, чтоб исполнение хотя бы части декораций было бы поручено моему сыну. Мне этого хочется не только как отцу, но главным образом в видах той же гармонии.
Прошу Вас принять, глубокоуважаемая Ида Львовна, уверения в моем совершенном уважении и душевной преданности.
Александр Бенуа
1 “Императрицы скал” (французский), мистерии Сен-Жоржа де Буэлье.
2 Как чередование витражей (французский).
3 Театр оперы в Париже.
4 Большого спектакля (французский).
5 Только не покидайте нас (французский).
 С.П. Дягилев. Париж. 1907 г. |  Церковь св. Екатерины на Васильевском острове в Петербурге. 1899 г. |  Зал Катальной горы в Ораниенбауме. 1901 г. |