Великие акварели
Семен Щедрин (1745-1804) не был большим талантом. Иные из его картин и акварелей исполнены по-любительски и даже по-детски. Живопись их сухая, темная; рисунок робкий, неумелый. Однако все же можно насчитать несколько картин этого мастера, оправдывающих славу его среди современников и обладающих большой, едва ли впрочем художественной, прелестью. Щедрин знал, как эффектно схватить данный вид, он чувствовал прелесть бьющих среди зелени фонтанов, он увлекался любимыми мотивами той эпохи: разными "пустынками", изящными лугами, белыми домиками, отражающимися в ясных прудах.
В школе он выучился забытой ныне науке группировки пейзажных мотивов, а бесхитростное отношение к натуре развило в нем до некоторой степени чувство краски. Его лучшие вещи в Гатчинском и Павловском дворцах если и являются, сопоставленные с произведениями Гюбера Робера, скорее пародиями на этого художника, то все же они не лишены известной декоративной красоты и даже интимной, тихой поэзии.
Михаил Иванов (1748-1823) представляется рядом с Щедриным гораздо большим мастером своего дела. Его акварели с видами Царского Села, а также разных путешествий Екатерины и Потемкина (в Эрмитаже, в Царском Селе и в Павловске) обнаруживают большое, почти "английское" знание сложной и кропотливой акварельной техники. Кроме того, М. Иванов отлично рисовал фигурки, хорошо владел перспективой и вообще стоял, в отличие от скромного доморощенного Щедрина, на высоте западных требований.
И репертуар его шире. Он с легкостью справлялся со сложными сценами, даже пробовал свои силы в батальных композициях и, как кажется, хорошо рисовал карикатуры. За всем тем его произведения представляются менее симпатичными, нежели картины Щедрина. Слишком в них много умения, ловкости и слишком мало внимания к природе. Иванов, как типичный маньерист (в Париже он был учеником Лепренса), мог бы быть хорошим декоративным художником, однако работ его в этом роде не дошло до нашего времени.
Бесконечно выше Щедрина и Иванова по таланту был Федор Алексеев (1753-1824) - один из лучших мастеров всей русской школы. Но, к сожалению, мы имеем понятие о настоящем живописном таланте этого художника всего только по двум-трем произведениям - тогда как многочисленные остальные его картины исполнены рутинно и вяло.
Среди шедевров Алексеева на первом плане стоит первоклассная картина в Музее Александра III: Набережная Невы, исполненная в сочных и густых красках, с необычайным, даже для западного искусства, мастерством, в удивительно колоритной гамме. По ней видно, что Алексеев немало изучал лучших пейзажистов своего времени Б. Беллотто и Гюбер Робера, и многочисленные превосходные копии его с этих мастеров служат подтверждением этой догадки.
Почти такого же достоинства виды Невы в Зимнем и Царскосельском дворцах, в Третьяковской и Юсуповской галереях. Гораздо слабее масса его видов Москвы и Крыма. Алексеев, воспитавшийся на архитектурных формах классического Запада, заимствовавший свою благородную, несколько монотонную палитру у Беллотто, Робера и Гварди, - был сбит с толку в пестрой, вычурной Москве и под ярким солнцем юга. Так, Москве он сообщил, в духе своего времени, - характер романтичного "готического" города.
Тем не менее и в этих произведениях Алексеев стоит выше всех своих русских собратьев и даже лучших заезжих иностранцев вроде Патерсена и Дамама. И в этих картинах отразился его истинно художественный темперамент, его чувство краски, его большое техническое знание. Особую прелесть его картинам придают оживляющие их фигуры. Алексеев любил в них подмечать разные бытовые особенности, и эта черта сообщает его картинам большой исторический интерес.
Нам кажется здесь уместным зайти несколько вперед и указать на ряд художников, хотя и живших в XIX веке, но являющихся несомненными преемниками пейзажных традиций XVIII века.
И эти все художники не были пейзажистами в нашем понимании. Их почти не интересовала природа, ее настроение, ее краски; и они были типичными, несколько узкими видописцами - портретистами известных местностей. Однако, разумеется, те из них, которые обладали более художественной душой, вносили в это "видосписывание" и некоторую поэзию, а также довольно удачно справлялись с тонкими отношениями света и красок.
К этим художникам принадлежат: Галактионов, Мартынов, Максим Воробьев, Александр Брюллов, отчасти Сильвестр Щедрин и М. Лебедев и, наконец, далекие эпигоны школы М. Иванова и Ф. Алексеева: Фрикке, братья Чернецовы, Эрасси, Лагорио, Горавский и многочисленные акварелисты из архитекторов.
Из этих художников особенного внимания заслуживают здесь первые четыре, что же касается Сильвестра Щедрина и М. Лебедева, то о них мы будем говорить, когда перейдем к первым шагам современного пейзажа.
 Купальня маркизы (А.Н. Бенуа, 1906 г.) |  Азбука Бенуа: Арап |  Одно их чудес святого Бернардина (Нероччио де Ланди) |