Безжизненное искусство
Освобождение Петра - последняя фреска Рафаэля, любование которой не испорчено сознанием, что не все принадлежит здесь мастеру, под именем которого она значится1. В следующей же по времени фреске, украшенной портретом Льва X, положение уже меняется: появляется неизвестная до сих пор творчеству Рафаэля черта вялости и даже скуки. Сказывается это в одинаковой степени и в отдельных фигурах, и в общей композиции. Впрочем, в этой фреске, "Атилла под Римом", намекающей как будто на поражение французов при Наварре (1513 г.), пейзаж имеет еще в себе сравнительную жизненность. Слева мы видим даже редкий в живописи XVI века эффект заката, справа - надвигающиеся ночные тучи с мерцающим пожаром2. Интересно здесь также отметить присутствие античных памятников: Коллизия и акведуков, определяющих место действия как ближайшую окрестность Рима и свидетельствующих об археологических увлечениях Рафаэля. Но общий характер этой картины носит несомненный характер усталости, и эта черта усиливается затем с каждым дальнейшим произведением; всех их следует уже считать работами не самого мастера, а лишь мастерской, находившейся под его управлением.
Роспись всей станцы "dell'Incendio", исполненная в 1514-1517 годах, носит этот отпечаток усталости в полной мере. В целом и эта комната прекрасна. С первого взгляда может показаться, что нигде Рафаэль не выказал себя более блестящим декоратором, нежели именно здесь, насытив стены серо-золотистыми тонами и заполнив все сверху донизу мощными пластичными формами. Но, всматриваясь внимательнее, замечаешь, что едва ли не главную прелесть станце придает сводчатый плафон, на котором сохранилась наивная, но чарующая по краскам живопись Перуджино, а красота нижней части стен в значительной степени обусловлена расписанным под барельефы цоколем - работой, принадлежащей Джулио Романо и Перино дель Вага. Что же касается стенных картин Рафаэля, то они условны и лишены жизненности.
Принято любоваться композицией "Пожара в Борно" (пожар этот случился в 347 году и был остановлен молитвами Льва IV), однако как раз в своей несуразности эта фреска являет удивительный контраст с прежними "сценическими" композициями Рафаэля. Вероятно, самому Рафаэлю здесь немногое и принадлежит: быть может, средняя группа женщин и девушка, несущая воду на первом плане; быть может, еще группа сына и отца, повторяющая античную группу Энея и Анхиза. Но эти наспех, как бы "между прочим" набросанные фигуры между собой не связаны, и окончательно их разделяет инсценировка, все несообразности ее, как-то: помещение самого чуда, самого сюжета картины в фон, "надлом" в левом доме, делающий совершенно неправдоподобной эквилибристику спасающихся рядом людей, и, наконец, почти полное отсутствие огня.
Дворец перед базиликой св. Петра, из лоджии которого папа дает свое благословение, является со своим массивным циклопическим цоколем совершенно уже барочной выдумкой, достойной вычурного Джулио Романо и его мантуанских сооружений и производящей среди гармонических творений Рафаэля впечатление какого-то диссонанса. Вообще, именно гармонии нет в этой композиции, суетливой и все же лишенной жизненности. Нет и присущей всем собственноручным творениям Рафаэля осмысленности. Нелепостью представляется, например, здание справа, с лестницей, которая перерезает колонны.
Все же "Incendio" еще лучшая фреска в этой зале. Она, по крайней мере, "эффектна" и внешне стройна. Остальная же стенопись - лишь изящная декоровка или же официальные "протоколы" придворных событий. Совершенно ничтожны в них и декорации: плохо построенный в перспективе и грубо писанный порт Остии на фреске, изображающей победу папских войск над сарацинами в 849 году, и слабые вариации на архитектурные композиции "Больсенской мессы" и "Гелиодора" на фресках "Клятва Льва III" и "Коронование Карла Великого". Нужно думать, что отвлеченный другими заботами, Рафаэль не мог даже следить за живописью Джулио и Пенни в этих картинах, и едва ли он был удовлетворен вполне, увидав работу учеников в оконченном виде.
1 Техническое великолепие "Освобождения" заставляет нас считать эту фреску написанной раньше "Изгнания Гелиодора", в котором неприятно поражает известная сухость и черноватость тона - следы кисти Джулио Романо. Также и одну из фресок во дворце Киджи ("Фарнезина") непременно нужно считать за собственноручную работу Рафаэля - это "Триумф Галатеи", одно из гениальнейших произведении Ренессанса. Написана эта фреска гораздо раньше плафона с историей Психеи в соседней лоджии "Фарнезины", исполненного только по рисункам мастера. В "Галатее", между прочим, чарующе прекрасен прохладный тон всей картины, и особенно неба и зеленовато-серой воды. От картины веет бодрящим морским воздухом.
2 Первый план при этом, разумеется, освещен дневным светом. Вазари восторгается, говоря об одной из недошедших до нас картин Рафаэля "Рождество Христово" (исполненной им для графа Каносса в Вероне), прекрасно переданным эффектом рассвета. Пейзаж в "Атилле" считается иным произведением Пенни.
В окрестностях Сорренто близ Кастелламаре (Сильвестр Щедрин, 1828) | Гроза (А. К. Куинджи) | Мадонна со спящим младенцем (Школа Джованни Беллини) |