Творчество Шардена
В самом обычном подборе предметов, в самой обыденной позе своих домашних для Шардена открывались те законы прекрасного, которые лежат в основе произведений, почитаемых всем миром за великие. Каждая черта в живописи Шардена выдает «классика». Монументально просто ставит он свои фигуры; с изумительным чувством ритма протягивает он нити композиции; полной звучностью обладает любой его тон, и все у него сведено к одной гармонии, сложность которой не навязывается.
Наконец, в самой манере писать Шарден — подобно Веласкесу и Вермеру — живописец среди живописцев. Здесь, действительно, начинается волшебство, уже вызывавшее изумление Дидро1. Просто непонятно, каким способом Шарден, зачерпнув кистью жирную, густую, неподатливую массу, мог затем с такой изумительной точностью и нежностью лепить ее формы, обозначать тончайшие грани очертаний и планов. Где нужно, его краска заплывает густой поливой, где нужно — она «утоняется» и делается невесомой.
С чувством безнадежной зависти должен был учиться на Шардене Сезанн, стремившийся к тому же самому, но так и не достигший этого. Правда, зато Сезанн достиг иного, — он обновил в полном смысле слова наше зрение, он развил нашу способность радоваться миражу цветности.
Из перечисленных выше художников, близких к Шардену, Жора2 и Леписье3 заслуживают более внимательного отношения. Картины их не напрасно сейчас возвращаются из забвения; рядом с Хогартом, Троостом и Лонги, они дают нам прелестный материал о милом и чистом домашнем быте той эпохи, которая в представлении толпы все еще считается каким-то пределом порочности и разврата. Особенностью Жора являются сценки, в которых «действующих лиц Шардена» мы встречаем на открытом воздухе, на грязной ухабистой мостовой Парижа. Среди этих бытовых иллюстраций — две изображают и те суровые меры, посредством которых полиция старалась производить моральную чистку нового Вавилона. Леписье, принадлежащий уже всецело ко второй половине XVIII в., хотя и лишен настоящей «колористической силы», бывает все же очень приятен и в краске. Он внимательно всматривается в благородные серебристые оттенки натуры и комбинирует свои скромные аккорды с изысканным вкусом. Вообще же приятно отличаются произведения всех тех, кого можно назвать «шарденистами» (настоящих последователей у мастера не было), от родственных им явлений в «группе Грёза» тем, что они пренебрегают сентиментальным нравоучением, а анекдоты, рассказанные ими, так незначительны, что не доставляют никаких усилий для своего «прочтения»4.
1 Сохранилось, между прочим, сведение, что Шарден никогда не делал предварительных набросков, а начинал и кончал выявлять свою художественную мысль на одном и том же холсте. Это, однако, не должно «набрасывать тень» на его творчество. Если даже при этом (вообще очень опасном) способе работать все его картины имеют все же такой продуманный, веский и завершенный во всех своих частях характер, то это только показывает, до какой степени верно и твердо шел он к раз намеченной цели.
2 Etienne Jeaurat родился в Париже 9 февраля 1699 г. Ученик Влегельса. Академик—в 1733 г. за картину «Пирам и Тисбея»; ад.-профессор — в 1737 г.; профессор — в 1743 г.; ад.-ректор — в 1761 г.; ректор — в 1765 г.; канцлер Академии — в 1781 г. С 1737 по 1769 гг. Ж. принимал участие на выставках «Салона», на которых им выставлен, вперемешку с бытовыми картинами, длинный ряд «исторических» сюжетов, частью иллюстрирующих роман Дафниса и Хлои и исполненных им по заказу короля для Гобеленов, а также несколько религиозных картин. Умер мастер 14 декабря 1789 г. в Версале, где он занимал с 1767 г. должность хранителя королевских собраний. Картины Жора находятся в музеях Безансона и Орлеана. Эрмитаж обладает характерной бытовой картиной «Выздоравливающая» (1744 г.). Менее симпатичная сторона творчества Жора — в качестве исторического живописца — характеризована картиной в Румянцевском музее в Москве — «Венера и Адонис». Иногда смешивают Е. Ж. с однофамильцем гравёром Edme Jeaurat — учеником Н. Пика-ра, и с его племянником натюрмортистом Nicolas Henry Jeaurat de Bertry, принятым в число академиков в 1756 г.
3 Nicolas Bernard Lepicie одинаково прославился и в качестве исторического и в качестве бытового живописца. Он был сыном известного гравёра и родился в Париже 16 июня 1735 г.; ученик Карла ван Лоо и Пьера; «назначенный» — 28 сентября 1764 г.; академик — в 1769 г. за картину «Воспитание Ахиллеса»; ад.-профессор — в 1777 г.; профессор — в 1780 г. Участвовал на выставках «Салона» с 1765-го («Вильгельм-Завоеватель», ныне в лицее Caen) по 1783 г. Умер 14 сентября 1784 г. Картины художника имеются в музеях Лувра, Орлеана, Нанта, Шартра, Лилля, Тура (вполне академическая картина «Рвение Мататии» 1783 г.), в собраниях бар. Шлихтинга, маркиза Ферронэ, г-жи Валлерштейн. В России Л. блестяще представлен в собрании В. А. Харитоненко в Москве прекрасным семейным портретом («La famille Leroy» 1766 г.), имеющим вид жанровой картины.
4 К этой группе можно причислить и скульптора Эдма Бушардона (1699—1762) — автора гениального луврского «Купидона», грациозной «Fontaine de Grenelle» и величавого, снесенного революцией, памятника Людовику XV. Бушардон занимает и среди рисовальщиков одно из первых мест. Большинство рисунков, оставшихся от изобретательного мастера, — декоративного порядка: они изображают фонтаны, надгробия, вазы и т. д. Но, кроме того, существует серия в 60 сангвин Бушардона, представляющих с поразительной (опять-таки чисто «классической») простотой мелкие профессии парижской улицы. Эти рисунки были мастерски воспроизведены в гравюре графом Кэлюсом; сами же сангвины (или, вернее, contre-epreuves с них) попали к знаменитому собирателю Мариетту, от которого они перешли к Фрагонару, а от него, неизвестными судьбами — в коллекции гр. Кушелева-Безбородко и кн. М.К. Тенишевой. При распродаже последнего собрания в 1903 г. эта бесценная сюита была варварски разрознена и досталась в руки разных собирателей, в том числе кн. Аргутинского, В. Я. Курбатова, М. А. Остроградского, К. А. Сомова и Александра Н. Бенуа. Cabinet des Estampes считает, что он обладает оригиналами Бушардона, однако листы, хранящиеся в этом музее, лишь плохие копии с мариеттовских contre-epreuves. О Бушардоне см. J. Carnaudet «Notice hist, sur Edme Bouchardon», Paris, 1855; статью Du Rozoir в «Annales de la Soc. Libre des В. A.», XI (1841-1842), стр. 201; N. Cochin «Memoires inedits», Paris, 1888, стр. 33; A. Roserot «Bouchardon», Paris, 1894 и его же «В. intime» в «Reunion des Societes», 1901.
 На берегу пустынных волн... 1923 г. |  Слоны. 1902 г. |  И озарен луной бледной, простерши руну в вышине. 1916 г. |