Серов и Коровин
Приземистому, угрюмому, чрезмерно прямому бирюку - Серову удалось, несмотря на все эти свои "не монденные" качества и несмотря на все художественное невежество нашего общества, переписать длинный ряд видных представителей современной России. Этот ряд начинается самим Государем Императором, великими князьями Михаилом Николаевичем, Георгием Михайловичем и Павлом Александровичем и кончается наиболее характерными представителями русской интеллигенции: миллионерами-купцами, художниками, музыкантами, писателями. Ценность всех этих изображений, помимо красоты их живописи и благородного блеска красок, заключается в той искренности и непринужденности, с которыми Серов подходил к своим задачам. Серов, за крайне немногочисленными исключениями, не писал официальных портретов - труд, для столь "независимого" характера абсолютно невозможный. Портреты Серова всегда интимны, они дают нам образы самих людей, а не тех понятий, которые с ними связаны.
Однако характерная художественная личность Серова не исчерпывается его чуткостью в пейзаже и его мастерством в портретах. Серов слишком горячая и художественная натура, чтобы оставаться в каких-либо рамках. Серов пробовал свои силы и в "исторической живописи" (хотя приложение к работам этого непосредственного и искреннего мастера самых слов этих как-то звучит странно). Сибарит Серов, к сожалению, не плодовит. Исторических его композиций немного, и почти все они были сделаны по заказу г. Кутепова для "Царской и императорской охоты". Однако и этих прелестных акварелей достаточно, чтобы мы могли видеть в Серове "русского Менцеля", человека, который с изумительной остротой и с редким мастерством может передавать жизнь давно минувших дней.
Во всем этом московском кружке художников К. Коровин (род. в 1861 г.) представляет из себя le cote boheme [богему]. Это "баловень Аполлона", большой и тонкий талант, но человек малоуравновешенный, хватающийся за многое и ничего не доводящий до конца. Вина, положим, падает не целиком на него. Подобно Врубел, Коровин не был как следует оценен русским обществом. Удивительно, что создание им его великолепных панно для г. Мамонтова и для Всемирной выставки осталось в его творчестве случайным исключением, что затем никто не пожелал воспользоваться его выдающимся и своеобразным декоративным талантом.
Директору театров В.А. Теляковскому принадлежит заслуга привлечения Коровина к работе и обеспечения его материального положения. Однако театральные декорации и стенопись - вещи разные, и мы не можем без боли смотреть, как Коровин, а вслед за ним и Головин тратят свои силы единственно на писание этих эфемерных произведений. Безумие такой "работы впустую" ясно должно быть и для самих художников, и, быть может, в этом неутешительном сознании лежит причина того, что и в их творчестве замечается известное неряшество, та непоследовательность, на которую мы уже не раз считали своей обязанностью указывать.
В чисто красочном отношении Коровин занимает особое место. Он создатель тонкой и своеобразной гаммы, в которой преобладают серые и тусклые краски. У нас по недоразумению приняли Коровина за импрессиониста; однако в своей склонности к битуму, к "патинным" эффектам он является как раз яркой противоположностью всех световых исканий импрессионистов. Коровин настоящий колорист, т.е. художник, не только обладающий способностью верно передавать краски натуры, но и влюбленный в красоту красок. Картины и панно Коровина часто очень тонко передают тот или иной эффект, схваченный художником на натуре, но они всегда, и даже тогда, когда они смело отходят от природы, красивы в красках. В самых фантастических по краскам произведениях Коровина большая правда, т.е. гармония, выдержанность, органическое единство. И в технике живописи Коровин стоит особняком. Его кисть очаровательно небрежна, слияния его красок имеют сочный, эмалевый характер.
Историку русской живописи нельзя на этом месте не выразить горячего пожелания, чтоб в жизни Коровина произошла такая перемена, которая вернула бы нам прежнего Коровина, которая позволила бы ему творить душевные вещи и не заставляла бы его влачить цепь чиновничьей кабалы. Кстати сказать, только в России бывают такие курьезы, как то, что Коровин - абсолютное отрицание по своей природе всего уравновешенного, умеренного, тоскливо приличного - вот уже который год "казенный живописец", декоратор Императорских театров, где только что работали скучный, добросовестный педант Шишков и манерный Бочаров.
 Причащение св. Иеронима (Доменикино) |  Фрески в церкви Эримитани (Падуя) |  Танец амуров (Франческо Альбани) |