"Любовь небесная, Любовь земная"

Христос и Магдалина (Тициано Вечеллио) Сколько мучились комментаторы, чтобы понять настоящее значение картины Тициана, значащейся под названием "Любовь небесная и любовь земная" (галерея Боргезе в Риме). Ныне как будто, благодаря изысканиям Викгофа, энигма разгадана. Нагая женщина - Венера, одетая - Медея, которую богиня уговаривает отдаться любви Язона. Однако все же перед нами не иллюстрация к античной сказке; Тициан воспользовался сюжетом как предлогом и создал нечто совершенно самостоятельное и даже отдаленно не напоминающее темы. Если уже говорить о любви перед этой картиной, то только о любви земной, о любви ко всей природе, ко всей жизни в целом, в которой и эти две прекрасные женщины имеют смысл частей целого, а не "героинь". Сколько было высказано похвал пейзажу, составляющему фон картины, как будто вся она в целом не "пейзаж", не наша прекрасная земля, на которой так прекрасна жизнь, на которой столько наслаждения дают и девственная природа, и произведения людей, и прекрасное нагое тело, и роскошные наряды, и пастбища, озера, рощи, и деревни, города и замки!

Изображенную местность закутывают сумерки сладострастной ночи; - лишь высоко на башне замка да в облаках догорает белый отблеск зари. Таинственный момент затишья, передышки. Отходит к покою людская суета, спешат путники восвояси, и наступает час Венеры, держащей в руке лампаду, чтобы светить во мраке, час Эрота, баламутящего волшебный водоем и превращающий его темные воды в чудесное зелье. Прислушивается царственная девушка ко всем шорохам в траве, к плеску воды, к шелесту сгустившейся в меркнувшем свете листвы, к далеким возгласам и пением, и кажется ей, что ее зовут куда-то, мерещатся ей боги любовных утех, внемлет она обетам будущих объятий и зачатий.

"Любовь земная и любовь небесная" есть картина-тип не только Тициана, но всей Венеции1. И Тициан и Джорджоне писали картины еще более сочные, еще более прекрасные по краскам, более свободные по концепции2. Но нигде все же столько различных элементов, в которых мы можем видеть проявление "вкуса Тициана", "венецианского вкуса", не соединены в одно целое, как именно в этой картине. И особенно поражает в ней характер какой-то массивности, плотности. Тяжелое платье Медеи должно сдерживать ее порывы, делать ее движения медленными3. Нагое тело Венеры также не говорит о быстроте, о страстности, но отражает натуру спокойную, чуждую мятежности. В самой композиции, в этом перевесе одной (левой) части картины над другой сказывается та же склонность к тяжести, к какой-то "материальности", которая уже проглядывала в поздних картинах Джамбеллино и которая, как мы видели, превратилась в апатичную скуку у Пальмы. Ни следа не осталось здесь от падуанского аскетизма, от чисто духовных устремлений, которые еще так ясно выразились в искусстве последнего Виварини.

В мраморном городе лагун, жители которого взирали на материк, как на обетованную землю, мечтали о просторе полей, о пьянящих ароматах цветов, о плодовых деревьях, и стадах животных как о самом соблазнительном на свете, должно было расцвесть то искусство, в котором эта "ностальгия по земле" получила выражение полнозвучной, грандиозной поэмы. Мечтой всякого венецианца было скопить достаточно денег, чтобы купить себе имение на terra ferma, и не эта ли мечта выразилась в венецианской живописи в каком-то иногда даже чрезмерном поклонении земной плоти, в каком-то "энтузиастском материализме"? Возможно, что в уроженцах terra ferma, навсегда поселившихся на "корабле Венеции", эта мечта была особенно сильной. Ведь лучше всего, полнее, воодушевленнее других изображали это "наслаждение землей" именно те венецианцы, которые родились среди Альп или на склоне их: Тициан, Пальма, Джорджоне и Бассано.


1 Писана эта картина, вероятно, в 1512-1513 г. по заказу Никколо Аурелио, великого канцлера Венецианской республики, герб которого украшает бассейн, занимающий середину композиции.
2 К сожалению, картина пострадала от времени, и, быть может, благодаря этому она лишена той свежести, которая присуща другим однородным и одновременным произведениям мастера.
3 Если это действительно Медея, то поражает костюмный анахронизм, который себе позволил здесь Тициан. Что это - неведение или нечто умышленное? Предположение о неведении исключается просто потому, что, вне всякого сомнения, элементарное и внешнее знакомство с античным миром должно было быть доступно жителю Венеции - в то время одного из главных центров гуманизма. Можно еще предположить, что Тициан относился несколько недружелюбно к возрождению античности. Не это ли отношение выразилось, например, в его карикатуре на группу "Лаокоона с сыновьями", открытую в 1506 г. и изображенную им в виде судорожно корчащихся обезьян (нам известен этот рисунок мастера по деревянной гравюре Больдрини)? Свободой по отношению к формам древнего мира Тициан отличался и в последующие времена, когда он стал все чаще и чаще прибегать к сюжетам из античной мифологии. Во время своего пребывания в Риме, в 1545 г., он пришел в восторг от тех сокровищ искусства, которые он здесь изучал (об этом Тициан сообщает Аретину в своих письмах) и даже заявлял Карлу V, что он "учится на чудесных античных камнях, дабы более достойным образом изображать виктории императора на Востоке". Однако и в последние годы творчества увлечение античностью не помешало ему поместить типичную венецианскую ключницу рядом с Данаей, рядом с Антиопой представить охотников в современных костюмах, рядом с мадридской Венерой изобразить кавалера в коле те, воротничках и при шпаге, под видом Венеры (Эрмитаж) представить тип венецианской куртизанки, дать готический щит с гербом "Священной Империи" в руки солдату у Гроба Господня, дворец Пилата изобразить в виде сооружения Палладия; жителей Иерусалима в виде тех характерных фигур, которых можно было встретить в праздничный день на Пьяцце, учеников в Эмаусе - в самых обывательских костюмах и т.д., и т.д. Впечатления окружающей "живой жизни", очевидно, слишком заслоняли в Тициане впечатления, почерпнутые из книг и бесед с друзьями.

Предыдущая глава

Следующий раздел


Озеро (А.М. Васнецов, 1902)

Городок зимой (М.В. Якунчикова-Ведер, 1898)

Постоялый дом в Москве (С.И. Светославский, 1892)


Главная > Книги > История живописи всех времён и народов > Том 2 > Венецианская живопись «Золотого века» > Тициан Вечеллио: владыка кисти > "Любовь небесная, Любовь земная"
Поиск на сайте   |  Карта сайта