Игра со светом
В 1527 или 1528 году мастером написана одна из самых странных и в то же время поэтичных картин Ренессанса - "Благовещение" (ныне в церкви S. Maria sopra Mercanti в Реканати). Есть что-то общее между этим interieuroм и комнатой, в которой покоится святая Урсула Карпаччио, и, кроме того, есть еще черты чего-то примитивного в самом расположении декорации и в некоторых деталях (например, стриженые деревья в фоне). И все же какая разница между этой картиной, в которой "примитивизм" является скорее прихотью, и произведением венецианского "кватрочентиста", в котором все наивное было обусловлено самым мировоззрением автора. Уже совсем не наивна эта Богоматерь, "ведущая роль" лицом к публике; еще более "дерзновенный образ мысли" выдает этот "балетный" ангел, вставший в неловкую и изощренную позу. Но особенно зрелость мастера выразилась в совершенно изумительной передаче светового эффекта, сотканного из рефлексов и полутеней. Как "хитры", например, тусклые и все же определенные удары света на косяке портала, на балюстраде или мягкие тени, падающие на стену от предметов, расставленных на полке. Всюду чувствуется наслаждение прециозными мелочами и изысканными "интимными" деталями1.
Столь же интересна, как этот "intеrieur", декорация картины Берлинского музея, изображающей прощание Христа с Матерью (1521 г.). Происходит сцена в каком-то колонном храме, напоминающем несколько постройки Микелоццо и Брунеллески во Флоренции. Здесь, как в "Благовещении", свет стремится из глубины, через аркады, открытые на монастырский сад, и через большое круглое окно над ними; на первом плане и здесь идет нежная игра скрещивающихся потоков света, рефлексов и теней2. Но все в целом носит еще более изощренный характер, еще более выдает вкус Лотто к вычурному, а патетические позы фигур достигают даже припадочного кривляния3. К чудачествам, характерным для Лотто, принадлежит и тот написанный с величайшим искусством натюрморт, который здесь без всякой связи с остальным изображен на самом первом плане. Что означает эта ветка с вишнями и лимон? Имеет ли эта деталь какой-либо тайный символически смысл, или же она просто повторяет трогательно-наивный обычай кватрочентистов изображать на своих запрестольных образах подношения благочестивых дарителей? Такая наивность в такой картине есть уже, во всяком случае, нечто "нарочное" и даже болезненное, "декадентское".
Еще раз Лотто предоставляет декорациям значительную роль в предэлле с историей св. Лучии, хранящейся в Библиотеке Иези (1529 г.). Здесь сцены состоят из прелестных по пропорциям строений того же тосканского оттенка, как в берлинской картине и во фресках Трескорре. Но прелесть заключается в совершенно исключительной их правдивости, достигнутой посредством виртуозного, не имеющего себе подобного распределения света, благодаря ему картину эту можно сравнить разве только с теми задачами, которые ставили себе величайшие "люминисты" - голландцы XVII века. От действия вечерних лучей все формы тают, стушевываются. Бесподобно передана окутанность прозрачным сумраком закоулков, в которые еле проникает отраженный свет, переливы теней по выступам архитектуры, туманность далей, отчетливая яркость ближайших граней, плавные крушения колонн и арок.
В сцене, где святую тащат на место казни, Лотто изобразил площадь в характере тосканских площадей XV века; вечерний серебристый свет скользит по трону проконсула4, по аркам лоджии, рефлектируясь в сводах и на задней стене ее, проникает вглубь улицы и нежно лепит архитектурные громады городских ворот, дворцов и далеких, вырисовывающихся на закате, башен. Как завороженный сон действует эта небольшая, узкая картина, вся полная чарующей поэзии и поразительного знания видимости.
1 В этой, в общем, прекрасной картине Лотто опять-таки бросаются в глаза свойственные мастеру недочеты. Безобразно, например, приставлена к плечу правая рука ангела, и плохо связана голова с плечами; мучительное впечатление производит и его неустойчивая поза; неудачно нарисована кошка, пробирающаяся через комнату (но самая идея этой подробности обнаруживает лишний раз смелость мастера, его готовность все принести в жертву для достижения большей выразительности); наконец, со всем плохо изображение Господа Бога, высовывающегося из-под крыши крыльца. Складки одежды Марии разработаны превосходно; складки альковных занавесей и одежды ангела - явная и плохая "отсебятина".
2 Общее с искусством Содомы и Бекафуми представляет, благодаря той же игре света, совершенно "барочная" картина Лотто в церкви в Челано "Успение Богородицы", 1527 г. В то же время вертлявая орнаментальность ее композиции напоминает фрески Филиппино Липпи в церкви "Минервы" в Риме.
3 Любопытно, что и на сей раз между колоннами пробирается кошка. Хочется думать, что ласково-нежный, чувственный, но полный душевных противоречий Лотто питал особую слабость к "домашним сфинксам".
4 Еще лучше в смысле живописи и композиции большой вариант той же сцены "Лучия перед проконсулом", являющийся запрестольным образом.
 Нагой мальчик (А.А. Иванов, этюд) |  Явление Христа народу (Иванов А.А., 1837—1857 гг.) |  Архангел Гавриил поражает Захарию немотой (Иванов А.А., конец 1840-х — 1857 гг.) |