Творчество Буджардини. Франческо Граначчи
Наибольший труд вложил Буджардини в свою сложную картину для церкви Santa Maria Novella "Мучение св. Екатерины", над которой бедняга работал в продолжение целых двенадцати лет и которую он кончил лишь при помощи Микель Анджело1.
Эта картина чрезвычайно любопытна, ибо она показывает, что еще в 1530-х годах борьба между "средневековым" и "новым" вкусом не была вполне окончена. Несмотря на многие подробности, от нее веет духом кватрочентистского романтизма; особенно это сказывается в том, какое значение придано декорации и освещению, и, наоборот, очень незначительную роль играют фигуры в общей композиции.
Однако этой документальной курьезностью и исчерпывается интерес, представляемый шедевром Джулиано2.
Еще определеннее обнаружилось непонимание самих основ "нового" искусства в другой картине Буджардини, несмотря на то, что он в точности скопировал в ней статую "Ночь" Микель Анджело, как раз около этого времени изваянную для одного из саркофагов мавзолея Медичисов.
Ближайший друг Буонарроти не ограничился при этом единственным атрибутом, приданным ее создателем - совой, но "пояснил мысль" введением всевозможных подробностей, характеризующих ночную пору, как-то: фонарей, тюфяков, горшков, перин, летучих мышей и чепцов.
По словам Вазари, Микель Анджело чуть не свихнул себе челюсти от смеха, увидав это чудище. В сущности же, здесь выражалось не просто личное недомыслие Буджардини и непонимание им того, что создано было его приятелем, а борьба двух начал - барокко и средневековья.
Для того, чтобы отвлеченное олицетворение стало жизненным и давало то же впечатление, что и конкретное изображение, требовалось огромное духовное развитие; людям же обыденным это было не по силам.
Каким опасным исключением был сам Микель Анджело, показывает то, что ни единому из его "верных" последователей так и не удалось достичь этой его силы в убедительных и в отвлеченных воплощениях, и как раз творчество того же потешавшегося над Буджардини Вазари есть не что иное, как смешные потуги пигмея угнаться за гигантом3.
Франческо Граначчи был также одним из приятелей Микель Анджело, но и он приближается скорее к Альбертинелли и даже к Пьеро ди Козимо, нежели к истинному герою Ренессанса и к отцу барокко4.
Еще в фигурах позднейших картин Граначчи есть некоторое основание вслед за Вазари вспоминать Микель Анджело, но во всей "околичности" и в особенности в пейзаже, в той роли, которую играет у Граначчи "сцена" за счет действующих лиц, художник - кватрочентист, нежный и условный, хрупкий и затейливый.
Граначчи нам известен как автор нескольких алтарных картин, нескольких небольших "Мадонн", и ему же за последнее время отдают ряд флорентийских портретов первой половины XVI века. Однако из всего этого творчества Граначчи самым пленительным являются продолговатые панно в галерее Уффици, изображающие эпизоды из жизни Иосифа и исполненные им для украшения кабинета Пьерфранческо Боргерини, а также картина, бывшая в галерее Креспи в Милане, - "Въезд во Флоренцию Карла VIII".
1 В высшей степени интересен весь рассказ Вазари об этой картине, а для эстетики середины XVI в. характерно то презрение, с которым историк говорит о стараниях Буджардини придать величайшее правдоподобие своему произведению. Ему, "кватрочентисту в душе", хотелось изобразить "все, что только бывало при мученичествах", и в стараниях передать в точности орудие пытки (колесо), блеск молнии и небесный огонь, пожирающий палачей, он постоянно переделывал картину и смывал то, что было им написано накануне. Приглашенный Микель Анджело, посмеявшись вдоволь, показал Буджардини, как нужно изобразить упавших в различных позах стражников, и все же, несмотря на наброски великого своего друга и на помощь даровитого Триболо, вылепившего по рисункам Микель Анджело макеточные фигуры, Буджардини так и не справился с задачей.
2 Укажем еще здесь на интересный и сложный пейзаж в картине Буджардини, хранящейся в Венской галерее, "Похищение Дины". В картине "Мучение св. Екатерины" сказывается, несомненно, влияние "германского романтизма" (ведь и Микель Анджело увлекался Босхом и Шонгауером), в картине Венской галереи видно влияние Пьеро ди Козимо, иначе говоря, опять-таки нечто в основе своей германское, но уже профильтрованное через флорентийский вкус. Особенно сказывается германский характер здесь в некоторых реалистических подробностях пейзажа, например, в изгибах дороги, уходящей в фон, в деревьях и прочем. Напротив того, вся архитектурная часть чисто "латинского" характера.
Если даже допустить, что рассказ Вазари об этой парафразе Буджардини на произведение Буонарроти выдуман, то все же нельзя не видеть в нем характерной для времени иллюстрации, ибо такое же варварство по отношению к идее Микель Анджело совершено было Бронзино, Сальвиати и самим же Вазари, написавшими серию картин, в которых представлены статуи мавзолея Медичисов в "обогащенном" и "расцвеченном" виде (галерея Колонна в Риме).
4 Родился Граначчи 23 июля 1477 г.; умер 2 декабря 1543 г. Микель Анджело пригласил было Граначчи вместе с другими флорентийцами себе в помощники при росписи Сикстинской капеллы, однако по приезде этих мастеров в Рим он заперся от них и не допустил их к работе.
 Сновидение Константина Великого (Пьеро ди Фрачески) |  Св. Николай (А. Лоренцетти) |  Прибыте царицы Савской к царю Соломону (Пьеро ди Фрачески) |