Дорогие Кукрыниксы,
Михаил Васильевич, Порфирий Никитич,
Николай Александрович!
Был чрезвычайно обрадован получением от вас весточки… Исполняю просьбу вашу и снабжаю ваш (“наш” групповой портрет своим автографом, но более пока не пишу, потому, что продолжаю хворать и чувствую непреодолимую слабость. Столько месяцев без воздуха и передвигаясь лишь в ограниченном пространстве верхнего этажа нашего обиталища (две с половиной комнаты), тогда как спускаться в ателье я избегаю, так как там еще холоднее и уж очень тяжел обратный подъем.
Да, дорогие друзья, я порядком сдал, сам себя не узнаю. И до чего же это скучно... Мне и писать стоит мучительных усилий, не говоря уже о рисовании, о “насиловании своей фантазии”. Вот почему я и Вам, дорогой Николай Александрович, в свое время не ответил, хотя письмо Ваше и доставило мне большую радость и я охотно вступил бы с Вами (и со всем симбиозом) в постоянную переписку... Но авось к весне (если еще жив буду), вместе с теплом мне станет легче, точнее: я стану крепче и тогда минует и одолевающее уныние.
Все же и теперь не забывайте меня, пишите, ставьте, если нужно вопросы — по мере сил я буду отвечать, или ответит, под мою диктовку, моя дочь: мы оба (я и дочь) шлем вам дружеский привет, и мечтаем о том, чтоб с вами встретиться, заразиться вашей бодростью, вашим юмором.
Обнимаю всех трех и остаюсь душевно вам преданный
Александр Бенуа
P. S. Неужели я не поблагодарил вас за “Хождение по мукам”?! Значит эти великолепные книги прибыли в один из моментов более критических, когда я совсем обессиливал... Примите же сейчас эту запоздалую, но горячую благодарность! Хотел выразить ее вам лично и крепко, крепко пожать всем троим руки!
 I Бретонские танцы. 1906 г. |  Святой Антоний исцеляет ногу юноше (Донателло) |  Версаль. "Зеркальце" в Трианоне. 1905 г. |