Дорогой Сергей Николаевич,
Как видите, я еще жив: scribo ergo sum1. Но я молчал так долго по двум причинам: мне было отчасти конфузно за свое здешнее застревание, а кроме того все казалось, что мы вот-вот и тронемся в обратный путь. Это ощущение не покинуло нас и сейчас, хотя отсрочка моего спектакля заставила нас застрять по крайней мере еще до пасхи. Нарушаю же я ныне свое молчание по просьбе милой и очень несчастной Марии Петровны Паринсовой, которая мечтает попасть к нам в Эрмитаж... От кого-то из наших коллег она услыхала, что в гравёрном отделении предстоит огромная инвентарная работа, для чего нужны лишние головы и руки. Тем и другим она обладает в полной мере, и я могу Вам ее рекомендовать с наилучшей стороны. Кроме того, это человек живой, расторопный, и я уверен, что она могла бы принести делу пользу. Испробуйте ее! Мне Вы этим окажете большое одолжение, ибо меня огорчает судьба этой милой женщины, которую я знаю чуть ли не с (ее) детства и которая всегда пользовалась моей симпатией. Не откажите!
Впрочем, раз я уже нарушил свой мютизм2, то и продолжаю о собственных делах. Но что сказать нового на эту тему? Пришлось бы повторить все то, о чем я Вам говорил в августе и о чем писал. Никаких перемен не намечается. Дорогой друг, Вы не удосужились мне ответить на мое пространное письмо, и я вполне это понимаю. А между тем мне было бы весьма полезно получить с берегов Невы и особенно от Вас более определенную Aufenunterzug. Правда, живется мне здесь недурно и мои дела идут так, как я желаю, чтоб они шли. Но вce же по своему внутреннему смыслу это есть сидение на жердочке и, в конце концов, такое сидение становится деморализующим. Ich bedarf eines Aufenunterzug und einen freundliches Ermahnung3. (немецкие слова лезут под перо, ибо я сейчас занят Гёте)
1 Пишу, следовательно, существую (латинский).
2 Немота (французский mutisme).
3 Я нуждаюсь в приглашении и дружеском призыве (немецкий).
 Похищение Европы (Ф. Лемуан) |  Триумф Галатеи (Ф. Буше) |  Охота на оленя (Ганс Бургкмаер) |