| Париж. Около 1 апреля 1926 г. |
По странному нерадению или, вернее, в силу всяких психологических переживаний и второе письмо, которое я все же отсылаю, хотя оно и написано 12 марта, пролежало у меня на столе до сегодняшнего дня. Но теперь откладывать беседу с Вами, дорогой и бесценный друг, нельзя! Я получил от Стипы письмо, настолько меня перебаламутившее, что я в течение целой недели просто не в состоянии был собрать свой мысли, да и сейчас пишу Вам в величайшем душевном смущении.
Итак, откладывать дольше мое возвращение как будто невозможно. Иначе одна плата моей петербургской квартиры уподобится почти всему моему здешнему заработку!!... Получается такая альтернатива — или возвращаться и, имея квартиру по довольно уже несоразмерной с заработком цене, влачить дома весьма мизерное существование. Или же оставаться здесь ввиду более приемлемых материальных условий, но лишиться квартиры и всего того, что в ней находится, т. е. всех своих работ, всего, что я собрал для них же, своей библиотеки и т. д. Где же выход? Разумеется, знай я, что и на родине я могу жить скромно, но с достаточным обеспечением, я бы без дальних раздумий вернулся и вы увидели бы меня прямо на ближайших днях! Но т. к. я этого не знаю, то мне просто слишком жутко ехать претерпевать недостойную и позорную нужду! Вот я и плачусь! Пока я все же считаю, что еду и не далее как недели через 3, так чтоб быть около 25, 27 апреля на берегах Невы. Но хватит ли куражу в последнюю минуту, в этом я вовсе не уверен. Я потерял сон и аппетит, до того этот вопрос меня мучает и терзает . И вот я Вас умоляю, чтоб Вы мне помогли. Быть может, Вы бы придумали тот или иной плюс для моего бюджета? Если же ничего такого не предвидится, то помогите спасти мои работы, мои книги, мои собрания! Ведь они имеют большой интерес не только личный. Я не перестану надеяться, что наши экономические условия еще изменятся и что, если не сейчас, то через некоторое время я смогу жить на родине. И неужели же тогда я окажусь перед полным развалом всего своего прошлого?! Милый Стипа преподал мне очень остроумные советы, и я попробую ими воспользоваться. Но все же вполне рассчитывать на то, чтоб можно было отсюда что-либо сделать, нельзя. А главное, я сам не решил, как мне быть! Тут и нужен Ваш совет, Ваш ясный взгляд, Ваше бодрое слово!... Поверьте, все написанное не “сплошная истерика”. Вы же знаете, что моя природа обратна слепой истеричности. Если же на сей раз мои слова действительно носят характер несколько “патетический”, то ведь причин на то достаточно... Может быть, это иллюзии, но мне продолжает до сих пор казаться, что Вам хотелось бы меня снова получить в верные и дружеские сотрудники по делу нам обоим одинаково близкому. Я и рассчитываю на то, что именно Вы что-нибудь придумаете и сделаете …
Буду теперь со жгучим нетерпением ждать от Вас ответа, какого-либо ответа Пусть он даже будет совершенно неутешительным, лишь бы получить от Вас то, в чем я, во всяком случае, увижу слово дружбы! Напишите мне хоть пару строк сегодня же.
Душевно преданный Вам Александр Бенуа
 Чудо святого Антония (Донателло) |  Бегство в Египет (А. Эльсгеймер) |  Мавзолей канцлера Сегие (По проекту Лебрена) |